КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В КИТАЕ

Перед Своим Вознесением на Небо Спаситель, посылая апостолов в мир, сказал им: "шедше убо научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа" (Мф. 28, 19) Исполняя повеление Господа возвещать истину во всяком народе, святой апостол Фома дошел ''даже до конец вселенныя'' — до земель Китая, где многих привел ко Христу во исполнение библейского пророчества: ''Се сии издалеча приидут...от земли Синим'' (Ис. 49, 12). 
Свидетельством о Христе Распятом и Воскресшем была вся жизнь апостола Фомы, и, как все апостолы и все святые, он исполнил заповедь Божию: ''Так да светит свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного'' (Мф. 5, 16) 
Память о благовестнических трудах апостола Фомы в пределах Китая хранится в церковном предании, и тому есть несколько свидетельств. В службе апостолу Фоме, помещенной в халдейской Минее Малабарской Церкви, несколько раз говорится о том, что апостол пронес евангельское слово в Эфиопию, Индию, Персию и Китай. Книга Соборных постановлений, происхождение которой относится к первым векам христианства, в гл.19 говорит о епископских кафедрах в пределах Китая. История жизни и подвигов апостола Фомы, составленная на основании писаний Оригена и Евсевия, приводит косвенные свидетельства о проповеди Евангелия в Китае. До сего дня предание это сохраняется и среди христиан Индии. Апостол Фома — первый из Небесных покровителей Китая, и по сей день возносящий к Престолу Господню молитвы о сохранении и просвещении вверенной его смотрению Поднебесной страны. 
Дошедшие до нас исторические источники свидетельствуют о том, что христианство исповедовали в I — II веках и позднее многие народы, населявшие Западный Китай. Первый несторианский миссионер в Китае – епископ Алопен побывал в этой стране в 635 г., а китайские документы говорят, что еще в 578 г. в провинции Ганьсу поселился сирийский христианин Мар-Саргис. С началом гонений на христиан в Китайской Империи и с утверждением в Западном Китае ислама христианство, казалось, окончательно ушло из страны. Однако и сегодня еще можно найти в Китае старинные следы христианства, относящиеся к разным периодам истории страны. 
В 1685 г. Господь явил новых Своих святых, покровительствующих Китаю. Русскими первопроходцами Сибири и Дальнего Востока в 1665 г. была построена пограничная крепость Албазин (по имени этой крепости называется и одна из чудотворных икон Пресвятой Богородицы. Икона эта знаменует покровительство Царицы Небесной над православными Дальнего Востока и Восточной Сибири). Узнав о том, что русские поселились на левом берегу Амура, маньчжуры — обитатели Приамурья — донесли сведение об основании русского форпоста Албазин Китайскому Императору. Последний всеми силами старался вытеснить русских с берегов Амура, на пути его стремлений стояла Албазинская крепость. 
Албазинские казаки собирали с местного населения ясак — подать, которую переправляли через Нерчинск в Москву. "Лета 7198-го октября в 23 день. В Якутской, в приказной избе перед генералом и воеводою перед Матфеем Осиповичем Кроковым Албазинские казаки Ганка Флоров да Митка Тушов с товарищи с семьдесят три человека сказали: ходили де они для ясашного сбору и на соболиные промыслы по Амуру кто где, кто иным по сторонним рекам. И отделилось де от них станица двенадцать человек Васка...”. Казаки эти встретили двух чудных мужей "на белых лошадях и в брони, в сайдаках и с копии". Явившимися воинами были псковские святые — благоверные Псковские князья-чудотворцы Всеволод-Гавриил и Довмонт-Тимофей. "И воины рекли им: А как де будете во Албазине и вы скажете соборному белому попу, придут де из них под град китайские люди, и Албазинцы де град здадут". Святые подали казакам свечи, которые повелели возжечь в Албазине на молебне. Они обещали покровительствовать албазинцам после их пленения и защитить город при второй осаде китайскими войсками. 
По повелению Императора Канси Албазин был взят китайскими войсками в 1685 г. "И приходили под Албазин Китайцы и Албазин град китайцам здаша, и с ними отъехаша в Китай...". Вместе с пленными воинами в Пекин отправился и священник Максим Леонтьев — тот самый "соборный белый поп”, с которого начинается история Российской Духовной Миссии в Китае, официально учрежденной Императором Петром I в 1712 г. 
По разрешению Императора Канси ламаистская кумирня в северо-восточной части Пекина (Бэйгуань – «Северное Подворье») была перестроена для русских пленников, ставших китайскими подданными военного сословия, в православную часовню в память Святителя и Чудотворца Николая, в которой поместили взятый из Албазина образ Святителя. С той поры святитель Николай особо почитается всеми православными в пределах Поднебесной. 
История Российской Духовной Миссии в Китае поучительна: сумев на протяжении столетий сохранить православную веру среди потомков албазинских казаков, смешавшихся с китайским и маньчжурским народами, члены Миссии немало сделали на поприще дипломатии, науки. Ими были заложены основы отечественного востоковедения, благодаря их трудам Россия и Китай ни разу не воевали. История Миссии неразрывно связана с именами святых — небесных покровителей Китая. 
Святитель Иннокентий Иркутский в сонме святых архипастырей покровительствует Китаю. Он — первый архиерей, назначенный окормлять православных в этой стране. В кондаке мы именуем его "проповедником веры в языцех монгольских”. В 1721 г. он был поставлен во епископа Переяславского и назначен Начальником Российской Духовной Миссии в Пекин. Прибыв в пограничный город Кяхту, он, однако, так и не пересек границы Китая — стараниями католических миссионеров, имевших в то время влияние на двор Китайского Императора, ему было отказано в праве въезда в Поднебесную. Российский посланник пишет в Петербург, что "китайцы взяли суспицию, что будто он, епископ, — превеликая особа, и посланному к ним курьеру говорили, что богдыхан такую превеликую особу принять никогда не повелит, понеже у них великий господин называется папа или кутухта...”. Впоследствии, будучи первым Иркутским святителем, он открыл миссионерское училище при Иркутском Вознесенском монастыре, где особое внимание уделялось изучению монгольского и китайского языков. 
В честь святителя Иннокентия в Китае были основаны Православное Братство, крестовый архиерейский храм в Пекине и миссионерский храм в Тяньцзине. Российская Духовная Миссия особенно чтила его как своего небесного Покровителя. Одной из святынь, хранившихся в Миссии, была митра святителя. Первый епископ Китая, митрополит Иннокентий (Фигуровский), также был наречен в его память. 
Двадцатый век, ознаменовавшийся невиданным оскудением веры и умножением беззакония и жестокости, тем не менее, явил многочисленных мучеников и твердых исповедников Православия во всем мире, в том числе и в Китае. История Православия в Китае в двадцатом веке глубоко трагична и, вместе с тем, она является свидетельницей особой святости. В 1900 г. приняли смерть за Христа мученики восстания "ихэтуаней”, а в 60-х годах нашего века Китай обогатился новыми мучениками и исповедниками веры, пострадавшими во время "культурной революции”. Изгнанничество русской полумиллионной эмиграции в Китае дало обильные плоды святости: чудотворцы нового времени — святитель Иона Ханькоуский и архиепископ Иоанн Шанхайский, благочестивые архипастыри, насельники Харбинских обителей, стяжавшие благодатные дары прозорливости, многие тайные подвижники благочестия, имена которых ведает один лишь Бог... Свое последнее пристанище и упокоение в Китае нашли убиенные в Алапаевске в 1918 г. родственники последнего Российского Государя — Императора Николая II. В Пекине до переезда в Иерусалим своими святыми мощами почивали преподобномученицы Елизавета Феодоровна и инокиня Варвара. 
Начало XX века – краткий период расцвета Пекинской Миссии. В 1805 г. начальником миссии был назначен архимандрит Иакинф (Бичурин), окончивший казанскую семинарию. Пребыв в Пекине более 14 лет, он отлично изучил китайский язык, страну, ее историю, нравы и обычаи. За несколько десятилетий было сделано немало переводов Священного Писания на китайский язык, были переведены основные богослужебные тексты и некоторые труды святых отцов. В те годы Миссия издавала как ученые труды членов Пекинской Миссии, так и церковные книги. В Пекине был основан первый китайский монастырь. В Москве и Петербурге действовали Подворья Пекинской Миссии. По всему Китаю открывались миссионерские станы – к 1918 году Православие приняли около 10 000 китайцев. 
Трагические революционные события в России и массовая эмиграция из России в Китай прервали миссионерскую деятельность Русской Православной Церкви в Китае. Духовенство Пекинской Миссии почти не занималось проповедью Православия среди китайцев, а сосредоточило все свои труды на пастырском попечении о русских беженцах. Вместе с тем именно в 20-е – 40-е годы минувшего века Китай ближе познакомился с Православием – русские эмигранты построили на территории Китая более сотни храмов – в Пекине, Харбине, Синьцзяне, Внутренней Монголии, Гонконге, Ханькоу, Тяньцзине – во всех городах, где жили русские, можно было видеть Православные храмы. Православие воспринималось, правда, как «русская вера» - знакомство Китая с Церковью было внешним. Богослужения на китайском языке совершались только в Пекине, да и то нечасто. Китайской паствой Русской Православной Церкви были в основном крестьяне. 
Китайская революция 1949 года и последовавшая за ней массовая эмиграция русских беженцев из Китая поставили перед Церковью вопрос о создании Китайской Автономной Православной Церкви. Краткий период 1945 – 1955 годов славен возрождением миссионерского служения Русской православной Церкви в Пекине и Шанхае – были совершены хиротонии первых китайских епископов, продолжалась работа по переводу богослужебных текстов на китайский язык, рукополагались китайские священники и диакона, совершались иноческие и монашеские постриги. Православная Церковь в Китае получила статус автономии в 1957 г. 
Все это, однако, проходило на фоне усиливающегося давления на Церковь – в Китае была провозглашена политика государственного атеизма. Русская Православная Церковь была вынуждена покинуть Китай, оставив свою единокровную дочь, Церковь Китайскую, перед лицом страшных событий «великой пролетарской культурной революции», известной варварским бесчинством хунвэйбинов, разрушением храмов и кладбищ, осквернением мощей и сожжением икон. На несколько десятилетий Церковь в Китае как бы прекратила свое существование – храмы были разрушены, богослужения не совершались более 20 лет. 
Возрождение церковной жизни в Китае началось в 80-е годы минувшего века. 
Первым открытым храмом стал Свято-Покровский храм в Харбине. Немногие оставшиеся в Харбине русские и православные китайцы получили разрешение молиться в нем в 1986 г. В настоящее время это — единственный православный храм на территории КНР, в котором совершаются богослужения. 
Настоятелем храма был назначен иерей Григорий Чжу, служивший в Харбине до своей смерти в 2000 году. Сегодня в Харбинском приходе около 120 прихожан, русских из них всего лишь 7 человек. Богослужение совершается по-славянски — китайские богослужебные книги, конфискованные в годы «культурной революции», не возвращены до сих пор. За богослужением в Харбинском храме возносится имя Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В Харбине есть и второй храм, построенный в честь Рождества Честнаго и славнаго Предтечи Господня Иоанна. В 25 километрах от центра города, в местечке Санкешу, находится новое православное кладбище, возникшее уже после образования КНР. Власти провинции Хэйлунцзян выделили около 80 000 юаней ( 10 000 ам. долл.) на реставрацию этого храма. В августе 1995 г. реставрация храма была завершена. Власти провинции сегодня заботятся о возрождении исторического лица Харбина. В сентябре 1997 г. завершена реставрация Свято-Софийского храма, бывшего некогда украшением Харбина. 
На территории Автономного Района Внутренняя Монголии, в Трехречье, проживает около 7 000 православных христиан, в основном русских. Центром их церковной жизни является город Лабдарин. На одной из главных улиц этого города как бы в компенсацию за 18 разрушенных храмов Трехречья власти возвели новый храм в честь святителя Иннокентия Иркутского. Однако до сих пор храм этот не освящен, в нем не совершаются богослужения – по причине того, что священников нет. 
В Урумчи в 1986 г. трехтысячная община русских, проживающих в Синьцзяне, добилась разрешения на строительство Свято-Никольского храма. Строительство было завершено к 1990 г. Богослужения в храме, однако, не возобновились — в Синьцзяне также нет священников. Храм так и остался неосвященным до сегодняшнего дня. По праздникам и в воскресные дни православные Синьцзяна собираются сами в храм для молитвы. Власти Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР объявили Рождество Христово нерабочим днем для православного населения. В дни Пасхи местные власти устраивают для православных праздничный банкет. В Синьцзяне православные храмы построены также в Кульдже (Инин) и Чугучаке. 
В Пекине вокруг территории Посольства России — бывшей территории Российской Духовной Миссии — до сегодняшнего дня живет около 400 албазинцев. Все они сохранили веру, смогли тайно в годы "культурной революции” крестить своих детей и внуков. В Пекине проживают также один пожилой священник — протоиерей Александр Ду. Несмотря на преклонный возраст он неоднократно обращался к городским властям Пекина с просьбой открыть для православных пекинцев храм, однако всегда получал отказ. 
Религиозное законодательство КНР не позволяет совершать неофициальные богослужения, он может только молиться в домах своих прихожан. 
На территории Посольства России в Пекине по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия 19 апреля 1997 г. был установлен Поклонный Крест в память истории Миссии, православных китайцев и русских китаеведов. В Приветственном Адресе по случаю освящения этого Креста 4 мая 1997 г. Святейший Патриарх выразил надежду на то, что этот Крест будет свидетельствовать грядущим поколениям о подвижнических трудах всех, чья жизнь была связана с Миссией во имя добрососедства между народами наших стран. На территории Посольства сохранился бывший Успенский храм, переделанный в гараж. В августе 1997 г. по инициативе Посольства была отреставрирована и фактически восстановлена часть Западной стены бывшей Миссии, примыкавшая к Успенскому храму. 
О былой истории Миссии в Пекине сегодня напоминают только камни — остатки надгробий русского кладбища за бывшими Аньдинмэньскими воротами города. Еще в 1986 г. на территории Парка Цинняньху, в который было обращено кладбище, был разрушен Свято-Серафимовский храм. Бывшая Посольская Церковь в районе Наньтан разрушена была в 1991 г. В пекинском Музее колоколов хранятся два русских колокола — один снят с колокольни Миссии, другой — со Свято-Серафимовского храма. В одном из музеев Пекина хранится надгробная плита Начальника 1-й Духовной Миссии, архимандрита Иллариона (Лежайского). 
Около 30 православных китайцев живут в Шанхае. Так же как и в Пекине, власти не соглашаются до сего дня открыть в Шанхае Православный храм. Городские власти Шанхая объявили архитектурными памятниками и взяли под свою охрану два сохранившихся православных храма города — кафедральный собор в память иконы Божией Матери "Споручница грешных” и Свято-Николаевский храм, воздвигнутый в память об убиении Императора Николая II. Рядом с кафедральным собором сохранился архиерейский дом. В самом соборе открыта биржа, а в Свято-Николаевском храме — ресторан. 
17 февраля 1997 г. Священный Синод Русской Православной Церкви постановил в связи с исполняющимся в 1997 г. 40-летнм юбилеем дарования автономии Китайской Православной Церкви в более полной мере осуществлять попечение о пастве Китайской Автономной Православной Церкви. Принято было также решение о том, что впредь до избрания Поместным Собором Китайской Автономной Православной Церкви своего Предстоятеля каноническое попечение о приходах на территории КНР осуществляется Патриархом Московским и всея Руси. 
Поистине скорбями и болезнями надлежит нашим современникам исповедовать свою веру. Любовь ко Спасителю — то основное стремление души, которое соединяет нас со святыми минувших времен и делает нас их преемниками. По неложному обетованию Божьему врата ада не смогут одолеть Церковь, и, верим, обетование это касается и Китая. Русский и китайский народы не смогут развить полноценных отношений и по-настоящему понять друг друга, если не обратятся к духовным истокам своего бытия. Особое место в развитии отношений между народами России и Китая может иметь Православие, ибо без религиозного осмысления бытия отношения развиваются лишь поверхностно, в соответствии с законами падшего человеческого естества. 
Китайская Автономная Православная Церковь сегодня, пожалуй, единственная Православная Церковь в мире, испытывающая притеснения и давление со стороны властей. Не решены вопросы с рукоположением священнослужителей, зачастую не возвращены Церкви храмы, нет возможности издавать Священное Писание и богослужебные книги, получать церковное образование. Сегодня Русская Православная Церковь готова поддержать Китайскую Автономную Православную Церковь и способствовать решению ее проблем.

АНГЕЛ С ПОБЛЕКШИМИ КРЫЛЬЯМИ

 

Храм святой Софии в Харбине

Сегодня исполняется 60 лет со дня окончания Второй мировой войны, когда разгромленная союзниками Япония подписала акт о безоговорочной капитуляции. Однако мало кто знает, что 2 сентября 1945 года одновременно стало также и точкой отсчета в почти мгновенном исчезновении с карты мира крупнейшего центра русской диаспоры за рубежом - города Харбин, когда-то возведенного на маньчжурских болотах по приказу императора Николая II. Cпециальный репортаж из бывшего центра русской белой эмиграции в Китае, который в сентябре 1945-го населяли сотни тысяч людей, продолжавших считать себя подданными Российской империи. Что же сейчас происходит в этом бывшем русском городе, где когда-то весь центр можно было обойти за два-три часа, не встретив при этом ни одной вывески на китайском языке?

На воротах старой русской церкви из красного кирпича висел здоровенный, изрядно заржавевший амбарный замок. Вокруг на небольшой площадке дети играли в футбол, а влюбленные парочки, рассевшись за столиками кафе, потягивали холодный сок из высоких стаканов. Потоптавшись у входа, я нажал кнопку звонка. На призывную трель никто не отозвался. Не желая сдаваться, я постучал по обитой железом двери и прислушался, однако внутри не раздалось ни звука. Зато китайская бабушка, сидевшая рядом с храмом на стульчике, медленно поглощавшая шашлычок из каракатицы и заинтересованно наблюдавшая за моими мучениями, улыбнулась: "Хотите зайти посмотреть?" - спросила она по-русски. Я ошарашенно кивнул. 
Русские строители заложили Харбин в 1898 году - тогда на месте сегодняшнего 6-миллионного мегаполиса с шикарными подземными дискотеками и ультрасовременными небоскребами была лишь убогая деревушка, где в окрестных лесах пошаливали разбойнички. Строили город по проекту из Санкт-Петербурга, а освященный лес для первых церквей привезли аж из Вологды. Первоначально Харбин задумывался как временное пристанище для тех, кто строил и охранял Китайскую восточную железную дорогу (КВЖД), но уже в 1917 году в городе постоянно проживало 100 тысяч русских - намного больше, чем китайцев. Очень скоро город стал центром всего Северо-Восточного Китая, и именно там Генри Пу И, император марионеточного государства Манчжоу-Го, разместил свою столицу после оккупации Маньчжурии Японией. 
Когда идешь по центру Харбина, возникает впечатление, что ты находишься на Тверской или на Арбате, просто на улицах какой-то шутник развесил иероглифы. Те же дома с колоннами и атлантами, те же аккуратные дворянские особняки, на фронтонах помпезных зданий - давно затертые, но неизменно выступающие сквозь свежую краску двуглавые орлы с коронами и надписи, сделанные дореволюционным шрифтом: "банкъ", "ресторанъ", "полицiя". Неподалеку от переполненного "Макдоналдса" - открытый в 1914 году купцом Смирновым русский трактир, завлекающий туристов экзотическим англоязычным меню на входе: гостям предлагаются pirogi, stschi and kulebyaka. Хотя по-русски персонал уже не говорит - в ходу английский и местный диалект китайского. 
- Харбин - это, пожалуй, единственный город в Китае, где зимой на улицах едят мороженое, а в каждом доме на полках обязательно стоят матрешки - по нашим поверьям, они приносят счастье, - говорит офис-менеджер Юань Ли в крохотном интернет-кафе. - Здесь вы не увидите зданий, построенных в традиционном китайском стиле - с загнутыми углами крыш, чтобы могли селиться ласточки. У нас все новые дома как бы пришли с начала XX века - мы словно по инерции строим их так, как когда-то строили русские. 
После того как Красная армия в 1922 году с боями вступила во Владивосток, Харбин оказался переполнен людьми, бежавшими из последнего оплота белой гвардии в России: он превратился в не тронутый временем осколок Российской империи, где жизнь навечно застыла на уровне 1917 года. В 1930 году в Харбине проживало уже около полутора миллионов русских эмигрантов и всего полмиллиона китайцев, представители которых хоть и возглавляли формально местную администрацию, реальной власти в городе не имели. В соседнем СССР вовсю шли коллективизация, раскулачивание, показательные процессы и репрессии, а тем временем в Харбине в универсальном магазине купца Чурина даже зимой торговали свежей клубникой и развешивали икру из деревянных бочек, лучшие музыканты давали концерты в трех консерваториях, а на оперной сцене Харбина пели всемирно известные кумиры: Мозжухин, Лемешев и Шаляпин. Мало кто знает, что в 1934 году именно здесь студент Харбинского политехничского института Олег Лундстрем основал джаз-оркестр, ставший в будущем знаменитым на весь мир. 
"Когда я 20 августа 1945 года попал в Харбин, у меня было впечатление, что я внезапно оказался в прошлом, - признавался советский комендант города генерал-майор Скворцов. - По улицам раскатывали бородатые извозчики в поддевках, пробегали стайки смешливых гимназисток, господа приподнимали котелки, здороваясь друг с другом, а попы в черных рясах степенно крестились на купола церквей". На момент вступления Советской армии в Харбин в городе действовало почти тридцать православных храмов и часовен, две церковные больницы, четыре детских приюта, а также три мужских и один женский монастырь. Разумеется, в священниках недостатка не было - их регулярно выпускали духовная семинария и богословский факультет местного университета.

Я прохожу внутрь церкви, звук шагов гулко отдается под высокими сводами. Взгляд упирается в алтарь с надписью "Христос воскресе". Однако в глаза бросается и то, что внутри храма стоят скамейки... Так и есть - церковь принадлежит католической епархии Китая, а православные приходят сюда молиться по старой памяти. Слева от алтаря - рисунок грустного ангела, у которого с правого крыла облезла краска: судя по всему ремонт в здании был очень давно. 
- В 1945 году в этой церкви было отделение СМЕРШа, - говорит 72-летняя Мария Миронова, дочь царского офицера и китаянки. - Батюшку и дьякона сразу арестовали, прислугу тоже - увезли куда-то, откуда они так и не вернулись. Потом храм долго стоял пустой, мы просили прислать священника, писали письма, но нам не отвечали. Лет двадцать назад храм передали католикам, они его чуть-чуть в порядок привели. Ох, как хорошо вы по-русски говорите - давно уж я такой речи не слышала. 
Мария Александровна смущенно вертит в руках карманный словарик - она уже забыла многие русские слова, мешает их с китайскими. Большинство из двух сотен православных верующих в Харбине - китайцы. Русских же на весь многомиллионный город осталось всего 12 человек: в основном старики, доживающие свой век, - и даже друг с другом они общаются на китайском. Куда же делись остальные? 
- Мне бабушка рассказывала, что раньше в Харбине жило много русских, которые хорошо относились к китайцам, - вспоминает студент Ван Цзянь, лихо рассекающий на роликах по центральной площади. - Например, в Харбине они не ездили на рикшах, как это делали англичане в Шанхае - когда человек, задыхаясь, тащил на себе повозку с одним-двумя седоками. Я даже не знаю, куда исчезли русские. Наверное, уехали. 
- Кто уехал, кто в землю лег, а кто и в лагерь попал, - говорит Мария Миронова. - Помнится, 2 сентября советская власть устроила большой прием в честь победы над Японией: разослали приглашения, собрали всю интеллигенцию города - профессоров, ученых, инженеров, музыкантов. Прямо с этого торжественного ужина их под конвоем отправили на вокзал, затолкали в теплушки и увезли. Никто не знает, куда ушел этот поезд - то ли в Сибирь, то ли к ближайшему яру. Во всяком случае, больше этих людей мы не видели. 
Под Харбином есть овраги, куда местные не ходят, - периодически там обваливается земля, и в этом месте находят черепа с аккуратными пулевыми дырками в затылке - СМЕРШ производил массовые расстрелы каждую ночь. По разным данным, за время советской власти в городе было "ликвидировано" от 60 до 300 тысяч человек, а еще десятки тысяч обвинены в шпионаже в пользу Японии и высланы в лагеря. В Харбине работало консульство СССР, многие люди получали советские паспорта, ежедневно поезда шли на родину. Мало кто из свежеиспеченных советских граждан знал, что это был билет в один конец - до ближайшего пересыльного пункта, где русским харбинцам, отобрав у них паспорта, деньги и вещи, устраивали первую лагерную перекличку. Поздней осенью 1945-го советские войска покинули город, только за три месяца их присутствия русское население Харбина сократилось на миллион (!) человек. В принципе эмигрантский Харбин умер уже тогда, хотя его вялотекущая агония еще продолжалась почти десять лет. 
Из 26 православных храмов в городе осталось три: один, как уже сказано, передали католикам, другой (собор св. Софии) работает как музей, третий еще действует на окраине города, но внутрь мне попасть так и не удалось - службы в церкви не проводятся, лишь иногда там происходят встречи прихожан, где они пьют чай и читают Библию. Последний храм сожгли в 1966 году, во время "культурной революции", остальные были разрушены еще раньше, как "портящие архитектурный облик города". Два года назад умер старенький православный священник-китаец, последний духовный пастырь Харбина, отец Николай Ли, а нового так и не прислали. 
У двери вывеска - "Китайская православная церковь". В 1956 году Москва пожаловала харбинскому духовенству автономию, и молились в местных храмах уже на китайском. Церковь сильно обветшала, ее кресты качает ветер, стекла потрескались, а задние дворы служат прибежищем для тех, кто не смог найти поблизости общественного туалета. Русские и православные китайцы, будучи уже в преклонном возрасте, сами убирать храм не в силах, а нанять кого-то - денег нет. На окраине имеется мечеть, в которой когда-то совершали намаз местные татары и чеченцы из "дикой дивизии" генерала Шкуро: их силами ее и воздвигли. И хотя теперь мусульман в городе почти нет, мечеть не находится в столь плачевном состоянии, как русская церковь, - доллары на ее содержание регулярно приходят из исламских стран. 
В музее великолепного, похожего на собор Василия Блаженного, Софийского храма (посмотреть его иностранцев привозят аж из Гонконга), куда вход стоит 2,5 доллара, масса снимков старого Харбина. На фото - казаки в барашковых шапках, русские крестьянки в поле, кинотеатр "Парижъ", магазины "Ивановъ и сыновья", "Лучшая въ городе меховая торговля", "Алексей Курбатовъ, поставщикъ двора Его императорскаго величества". 
Рядом с музеем в лавке сувениров бойко торгуют матрешками из белой древесины, с выжженным узором - такие, какие привыкли делать на русском Дальнем Востоке. У фонтана веселая молодежь пьет из горлышка пиво "Харбин" - завод построил купец Хренников, а сам янтарный напиток когда-то получил две золотые медали на выставках в Баварии и Бельгии. До сих пор пиво разливается в бутылки дореволюционной формы, на вкус - чистое "Жигулевское". Иностранцам показывают и "русский рынок" - улицу с огромным количеством магазинчиков, где продают российский шоколад, водку, юбилейные советские монеты и балалайки. В двадцатые годы тут работало полицейское управление, а начальник полиции Пекина Сен Син ставил своим подчиненным в пример состоящую из русских полицию Харбина, которая славилась своей способностью раскрывать даже самые запутанные убийства. 
Вскоре после смерти Сталина, в 1954 году, Харбин покинули те последние русские, кто хотел уехать, - отношения с Китаем уже начинали портиться. Эмигрантам давали возможность поселиться только в Казахстане, ехать в Москву или Ленинград запрещалось. К тому времени из русского населения в городе жили всего девять тысяч человек, остальные подались на Тайвань, в Корею и в США, многие уехали в Индию и Австралию. Однако девятьсот человек так и не покинули Маньчжурию - они родились в Харбине, другой родины не знали, и ехать в "незнакомую, далекую Россию" им показалось страшно. Эти-то люди и пережили все следующие кошмары: голод, и "культурную революцию", и китайско-советский конфликт из-за острова Даманский. 
- Я сама уже лет тридцать не говорила по-русски, - улыбается Мария Миронова. - И немудрено: раньше за сказанное на улице русское слово хунвэйбины могли забить человека насмерть. С тех пор многие и забыли русский - общаемся на китайском. 
Русские школы в Харбине (когда-то их было восемнадцать) уже давно стали китайскими. Только на одной из них потрепанная ветром наклейка: "Обучаем русским словам за одну неделю" - тоже приманка для туристов. Учат, естественно, ругательствам - да и то преподают не русские, а китайцы, учившиеся в Хабаровске. Многочисленные российские "челноки", оптом закупавшие товары на местных рынках, сюда уже не ездят. Их больше устраивают пограничные города, куда можно добраться на автобусе, не тратя сто долларов на авиабилет до Харбина. Модные небоскребы из стекла и бетона, выросшие в городе как грибы, появились именно на русские "челночные" деньги. Поэтому сейчас харбинские бизнесмены очень огорчаются из-за отсутствия "шоп-туристов". 
В современном Харбине практически не осталось ничего русского - такое впечатление, что со времени, когда этот город духовно принадлежал России, прошло не полвека, а тысяча лет. Одни россияне быстро построили Харбин, другие россияне так же быстро его угробили, не испытав при этом даже легкого чувства жалости. 
От этой мысли становится не по себе - что нужно сделать, чтобы полуторамиллионный русский город полностью исчез с лица земли всего за какие-то полгода? В августе 45-го жители Харбина встречали Красную армию хлебом-солью, разоружив японских солдат, они кричали "Ура освободителям!". Через месяц они же под лай собак садились в вагоны-"теплушки", отправляясь в лагеря. Что было при этом у них в мыслях, знает один Бог. 
Я выхожу из храма, спускаясь по ступенькам во тьме кромешной. Мария Миронова провожает меня, запирая засовы, которые существуют больше для формальности - красть в церкви абсолютно нечего. Вспомнив о копеечной пенсии Марии Александровны, я попытался положить ей в руку хрустящую бумажку с лицом Мао Цзэдуна. 
- Зачем это? - строго спросила бабушка. 
- Да вот... на церковь, - извернулся я в последний момент. 
- А-а, - успокоительно сказала она. - Тогда ладно. На церковь - дело святое. Мы собираем понемножку, давно уж крылышко-то ангелу пора подправить, поизносился весь. 
Русский ангел, к которому мы одновременно повернулись в этот момент, продолжал смотреть на нас грустным взором.