Греция времен турецкой оккупации (1453 — 1821 г.) 

В период турецкой оккупации Греция оказалась в эпицентре многовекового соперничества между турками и венецианцами в борьбе за контроль над Средиземноморьем. Континентальная Греция и Малая Азия оставались под властью турок до восстания 1821 года, а острова Эгейского и Ионического морей постоянно переходили от одной стороны к другой.

Стремление турок к экспансии отчасти объяснялось исламской традицией священной войны — джихада. Начиная с VII века, мусульманские племена прочесывали весь Ближний Восток, истребляя и покоряя местное христианское, еврейское и персидское население путем физического уничтожения, принудительного обращения в ислам или беспощадного социального и экономического давления. Христиан и евреев они называли «людьми Книги» (Коран упоминает о них как о людях одного с мусульманами духовного происхождения) и в целом обращались с ними менее безжалостно, чем с язычниками. Если христиане и иудеи не оказывали захватчикам вооруженного сопротивления (каравшегося массовыми казнями, грабежом и обращением в рабство), они получалидхиммитуд — «защищенный» социальный статус. Необходимость платить солдатам и содержать султана со всем его двором за счет ограбления местного населения заставляла оккупантов постоянно расширять границы захваченных территорий. А поскольку воевать в рядах захватчиков с целью расширения территорий было позволено только мусульманам, покоренные народы использовались в качестве сельскохозяйственных рабочих, налогоплательщиков и поставщиков квалифицированной рабочей силы, способной создавать предметы искусства для повышения уровня цивилизованности исламского государства.

Мусульманская традиция дхиммитуда предписывала отказ от насильственного обращения «защищенного» народа; ему было разрешено беспрепятственно исповедовать свою веру до тех пор, пока он мирно подчинялся власти мусульман.⁵ Тем не менее, ему навязывали подчиненное, униженное положение, жителей-немусульман часто называлирайя , то есть «скот», рабочая сила, пригодная для эксплуатации. Хотя турецкое иго было не таким жестоким, как власть арабов-мусульман на Ближнем Востоке до того, между мусульманами и дхимми — христианами и евреями — были существенные социальные различия. В начале своего правления турки навязали грекам ряд предписаний, которые напоминали им об их более низком статусе. Запрещалось, например, выказывать неуважение к исламу, его писанию и его представителям. Дома христиан не могли быть выше домов их соседей-мусульман. Христианам нельзя было носить мусульманскую одежду; более того, иногда от них требовалось ношение определенной одежды и обуви, подчеркивавшей их отличие. Дхимми не имели права носить оружие и ездить верхом (хотя на практике и оружие, и верховая езда в Греции часто разрешались). В суде слово христианина никогда не могло быть важнее слова мусульманина. Мужчина-христианин не мог жениться на мусульманке, хотя мусульманин мог взять в жены христианку. Христианские храмы запрещалось строить и ремонтировать без разрешения, а также украшать: они не должны были обращать на себя внимание правоверных мусульман и привлекать молящихся в мечетях по соседству. Колокольный звон либо был запрещен, либо строго контролировался. Миссионерская работа была связана с большими проблемами, поскольку обращение мусульманина считалось тяжким преступлением.

Немусульмане в принципе не могли служить в армии султана. Это вряд ли стоит считать ущемлением прав, хотя христианам и приходилось в качестве компенсации платить подушную подать, называвшуюся харадж . К тому же, армия, состоявшая из одних мусульман — это был идеал, а на практике все выглядело совершенно иначе. Христиане с Балкан и из других европейских стран служили султанам не только как простые наемники, но даже в качестве офицеров и советников, обучавших турецкие войска европейским методам ведения войны.

В первые два столетия после завоевания существовала ненавистная народу деспотическая практика, называвшаяся девширме («налог на детей»): каждые четыре года отряд представителей султана объезжал подконтрольные мусульманам территории и отбирал самых сильных и способных христианских мальчиков. Их увозили в Константинополь, насильственно обращали в ислам, и после сурового обучения они становились управляющими или служили в элитных войсках султана, целиком состоявших из рекрутов девширме , называемых янычарами. Они занимались неподобающим для христиан делом — подавляли восстаниядхимми и завоевывали для мусульман новые христианские земли. Янычары наводили ужас на местное население. В некоторых местах мальчиков брали только из семей аристократов или священников. После обучения многие из них служили управляющими и достигали высокого в масштабах империи положения. На протяжении веков большинство великих визирей (премьер-министров) и других высокопоставленных лиц вышли из рядов девширме , как и великие мусульманские архитекторы, художники и мастера-ремесленники. В середине XVII века набор христианских детей в отряды янычар был прекращен, так как многие мусульмане стремились попасть в эти войска и получать полагавшееся янычарам пожизненное жалование.

Несмотря на ограничения со стороны мусульман, существовало процветающее купеческое сословие, состоявшее из христиан-греков, с центром в Константинополе. Некоторые из этих христиан собрали огромное богатство и в условиях турецкого правления поддерживали стабильное экономическое и культурное сообщество. В цене был труд христианских ремесленников, художников и архитекторов, к тому же христиане выполняли важную функцию советников в мусульманском правительстве. Многие из султанов полагались на их искусство в ведении дел; международные коммерческие предприятия под началом константинопольских христиан приносили большую торговую и налоговую прибыль в турецкую казну.

И все-таки на стороне захватчиков были материальные и социальные преимущества, и неудивительно, что наиболее слабые православные христиане, особенно те, которые вследствие определенной сословной принадлежности или недостатка образования не могли достичь благосостояния и относительной самостоятельности (существовавших в таких местах как, например, христианский район Фанар в Константинополе), нередко принимали ислам. Шаг этот был необратимым. Отступничество от ислама каралось смертью, и так появилось много «новых мучеников»: тех, кого ошибочно приняли за новообращенных из мусульман, и тех, кто публично раскаялся в своем отречении от Православия. Строгость соблюдения мусульманских требований зависела от воли местного турецкого правителя, и диапазон неофициальных привилегий для православных христиан был разным в разных регионах.

Турки за относительно короткий промежуток времени захватили огромные территории, и у них не хватало ни сил, ни умения управлять таким многочисленным и разношерстным населением как народы Греции и Малой Азии. Они нашли выход — решили разделить страну по религиозному признаку на миллеты . Правящим миллетом был, конечно же, мусульманский. Следующим по значимости был православный христианский миллет, за ним следовали армянский, иудейский, римско-католический, а в XIX веке даже протестантский.

Когда в 1453 г . Мехмед (Мохаммед) II захватил Константинополь, он посадил на патриарший престол с именем Геннадий II уважаемого богослова-мирянина Георгия Схолариоса. Сам султан возложил на Схолариоса это звание в ходе пышной церемонии. Схолариос (а впоследствии и все Патриархи) поклялся в верности султану и империи. Взамен султан давал патриарху гражданскую и духовную власть над всем православным христианским миллетом. По иронии судьбы во времена турецкого правления Церковь и государство были в еще более тесном союзе, чем в византийский период. Церковь в каком-то смысле стала государством, а Вселенский Константинопольский Патриарх — его главой. Обязанность Патриарха перед султаном заключалась в контроле над сбором налогов. Кроме того, он должен был наблюдать за проявлением какой бы то ни было политической нелояльности по отношению к турецкой власти и быстро подавлять таковую. В остальном он правил единолично, находясь в полной зависимости от султана. Споры между христианами разрешались церковным судом. Все остальное: образование, законы о наследстве, общественные организации и религиозная деятельность оставлялись на откуп миллета.⁶ Обычно турки мало вмешивались в деятельность местных судов, поскольку у греческих христиан было в буквальном смысле самоуправление. Пока дхимми исправно платили налоги и мирно подчинялись исламской власти, их никто не трогал.

Система миллетов имела свои достоинства и недостатки. При ней православные греки представляли собой отдельную этническую единицу; она способствовала сохранению Православия в условиях социального давления со стороны мусульман. Служа литургию на греческом языке и предпринимая некоторые усилия в области образования, Церковь помогала грекам сохраниться как народ, хотя на большей части территории Малой Азии и кое-где в континентальной Греции языком общения стал турецкий.

К сожалению, эта система привела к тому, что Православие в Греции слишком тесно переплелось с национальной идеей, замутилось восприятие вселенской сущности Церкви. Еще печальнее то, что коррупция и взяточничество, процветавшие при турецком дворе, проникли и в Церковь. Высокого положения могли достичь лишь те, у кого за спиной стояли богатые покровители, поскольку султаны требовали от каждого нового епископа и патриарха солидную плату за власть в Церкви. Среди тех, кому удавалось взойти на патриарший престол, были, конечно, и искренние и благочестивые люди, но в целом атмосфера тех времен способствовала проявлению менее благородных качеств. Патриархи оставались на престоле от силы несколько лет, пока более богатый претендент не предложит свои условия султану (чья казна вечно нуждалась в пополнении), после чего бывшего патриарха смещали с престола и заменяли новым. Частая смена патриархов была явно в интересах султана, так как это не только приносило доход, но и вынуждало нового ставленника радеть о сохранении хороших отношений с султаном. При этом по мере продвижения турецких войск вглубь балканских земель владения Вселенского Патриарха расширялись. Турки захватывали христианские страны, и автономные поместные Церкви Болгарии, Сербии и Румынии насильственно становились частью Греческого Патриархата. На пике турецкого влияния к миллету, в который входило большинство греков, были присоединены православные румыны, болгары, сербы, албанцы, влахийцы и значительная часть арабского населения.

В храме Святой Софии

Закат турецкого ига начался уже в XVII веке. Отсутствие установленной формы перехода власти от одного султана к другому все чаще приводило к братоубийству в семье правителя. Те наследники, что оставались в живых, часто оказывались пленниками в гаремах, где получали поверхностное образование и крайне скудное представление обо всем, что происходит за стенами гарема. Когда в конце концов они садились на трон, они порой оказывались лишь марионетками; часто за реальную власть боролись между собой старшая жена, главный визирь, влиятельные придворные евнухи и янычары. Вторым фактором, ослабившим власть турок, была череда военных поражений, после которых турецкая военная экспансия в Европе сошла на нет. Сократилась возможность грабежа местного населения для поддержания мусульманских войск, и офицеры стали получать компенсацию в виде больших наделов собственности. Они превратились в класс землевладельцев, в чьих руках теперь находилась б  льшая часть плодородных земель, ранее принадлежавших грекам. Но хотя у греков стало меньше сельскохозяйственных земель, налоги выросли, так как доходов от грабежа туркам уже не хватало, и бремя содержания турецкой империи постепенно все больше перекладывалось на плечи «дхимми». Третьей причиной заката турецкой империи была растущая неспособность султанов контролировать захваченные территории. Балканские народы начали восстанавливать фактическую автономию, а турецкие представители, такие как Али Паша на севере Греции, существовали в качестве самостоятельных правителей внутри империи. В диких неустроенных регионах Пелопоннеса власть в сельских областях стала переходить к местным вождям. Лень и коррупция, царившие в правительстве, довершили дело.

Традиционно началом греческого восстания считают тот день, когда архиепископ Германос поднял флаг независимости в монастыре Айя Лавра на полуострове Пелопоннес. Этот флаг был, бесспорно, мощным символом — икона Успения Богородицы, вышитая на храмовой завесе. Он так значительно и глубоко запечатлелся в сознании тех, кто воевал под ним, что во все годы восстания за эту «грязную тряпку» турки предлагали большое вознаграждение. За несколько недель до поднятия флага началась подготовка к восстанию. К повстанцам, стекавшимся на север Греции, присоединились афонские монахи, и под предводительством местных вождей восстал Центральный и Южный Пелопоннес.

Такой резкий переход к открытому восстанию после долгих веков оккупации имел несколько причин. Одна из них — вера в то, что Россия как православный «Третий Рим» готова подняться на защиту нарождающейся национальной независимости греков. Вторая причина заключалась в том, что многим упрямым и беспокойным греческим вождям Пелопоннеса султан велел явиться в Триполицу, где, по их мнению, представитель султана должен был подвергнуть их суду и казни как «сверхсильных деятелей». Третьим фактором была деятельность повстанческой группы «Этэриа Филике» («Общество Друзей»), которая состояла в основном из интеллектуалов греческого происхождения. Они жили за границей и на протяжении целого десятилетия лелеяли планы освобождения своей родины.

Турецкая военная машина оказалась неспособной подавить широко вспыхнувшее восстание. К концу лета 1821 года сорок тысяч турок — жителей Пелопоннеса — были согнаны с земель, где многие из них жили поколениями. В некоторых местах греческие повстанцы устроили массовую расправу над турецким населением. Султан Махмуд II призвал к себе своего египетского вассала албанца Мехемета Али, правителя Египта, пообещав ему и его сыну Ибрагиму власть над Пелопоннесом и Кипром в том случае, если им удастся подчинить Пелопоннес. Войска Ибрагима были хорошо обучены и до беспощадности жестоки. К 1822 году они уже держали под контролем большую часть Пелопоннеса. Несколько лет они сохраняли за собой преимущество, но в 1827 году им перерезали пути сообщения и доставки всего необходимого, после чего объединенные войска Англии, Франции и России при захвате бухты Наварино уничтожили турецкий флот.

Партизанская тактика повстанцев, сражавшихся против слишком упорядоченных, менее маневренных турецких войск на неровной, холмистой местности и в горах центральной Греции, в целом была успешной. Но когда стало известно о жестокости греков по отношению к туркам на Пелопоннесе, то в Константинополе, Смирне и Адрианополе были публично казнены сотни выдающихся греков — деятелей Церкви, владельцев магазинов, купцов, ремесленников. Кроме того, в качестве акта возмездия за насилие на Пелопоннесе, турки сравняли с землей анатолийский город Кидонис, вырезав все его сорокатысячное население. Одна из самых ужасающих сцен турецкого возмездия произошла при восстании на острове Хиос в 1822 году. Турки расправились с 25 000 греков, жителей этого острова; еще 100 000 бежали на континент, а остальные — почти все — были захвачены в плен и проданы в рабство. В целом от 140 000 населения Хиоса осталось 1 800 человек.

Паломничество преподобного Антония Киево-Печерского на Афон в 1015 году.

Тяжко пострадали и афонские иноки. Стремясь отомстить за восстание монахов, сочувствовавших повстанцам,⁷ турки расквартировали свои войска численностью три тысячи человек на Святой Горе, и в течение последующих девяти лет турецкие войска так и оставались на Афоне. На монастыри пало тяжкое бремя: они должны были не только содержать войска, но и поставлять им рабочую силу из числа монашествующих. На Святой Горе жили шесть тысяч монахов, и большинство из них вынуждены были уйти оттуда в другие монастыри. Когда в 1830 году оккупация кончилась, на Афоне оставалось менее тысячи иноков.

Тем временем борьба греческих повстанцев зашла в тупик. Распри между греческими землевладельцами, разбойниками, которых народ воспринимал как своих вождей и героев, жившими за границей интеллектуалами и фанариотами (богатыми греческими торговцами и официальными лицами в Константинополе) угрожали свести на нет все усилия повстанцев, и в конечном счете, восстание во многом спасли европейские союзники Греции. В мае 1828 года власть перешла к временному главе беспорядочного временного правительства Греции Иоанну Каподистриасу (1828 — 1831 г .),⁸ а в мае 1832 года ведущие европейские державы установили протекторат над Грецией, признав ее суверенной страной и поставив в качестве ее первого короля молодого баварского принца Отто.

Страна завоевала независимость, но для Церкви дела с самого начала складывались плохо. Воспользовавшись тем, что Гора Афон и северная часть Греции все еще находились в руках турок и не могли постоять за себя, временное правительство во главе с Иоанном Каподистриасом (1828 — 1831 г .) конфисковало все афонские земли внутри границ нового греческого государства. Сюда вошли и сельскохозяйственные угодья за пределами монастырских территорий, бывшие главным источником дохода. Каподистриас проделал ту же операцию и с другими монастырями континентальной части страны, установив прецедент секуляризации, которая печальным образом продолжилась и в двадцатом веке. Горькая ирония заключается в том, что даже турки признавали за монастырями право владения этими землями и не трогали их целые четыре столетия своего правления.

С восшествием на престол принца Отто всеобщее недовольство начало расти еще быстрее. «Баварократия» не единожды отклоняла просьбу дать народу конституцию, а регенты молодого короля открыто не считались с греческими обычаями и традициями. Сам король был католиком, его правительство насаждало западную модель образования, юридической системы и церковного управления, мало учитывая местные условия и особенности мировосприятия православных греков. В 1833 году было принято законодательство, отменившее власть Константинопольского Патриарха и передававшее многие церковные вопросы в ведение гражданских властей.

В годы правления Отто было принято трагическое решение о закрытии всех монастырей с числом монашествующих менее шести человек. Армия под предводительством баварцев, приводившая это решение в исполнение, действовала беспощадно. За короткое время были насильственно закрыты более шестисот греческих монастырей и скитов. Монашествующие зачастую оказывали сопротивление. Были случаи убийства монахов и насилия над монахинями. У монастырей отбирали земли и продавали частным лицам, сами монастыри разграбляли. Священные церковные сосуды и рукописи отбирали и продавали в Германию и Австрию; небольшие иконы продавали по цене стоимости их золотых и серебряных окладов (сами иконы часто подвергались осквернению). Бесценные древние экземпляры Библии и рукописи использовались как оберточная бумага — в них заворачивали маслины, овощи и сохраняли от сырости порох.

В 1844 году произошел бескровный военный переворот, и народ получил конституцию, ограничившую власть короля. Отто был окончательно смещен в 1862 году, и на трон взошел датчанин Георгий I . Его династия правила с перерывами до 1974 года, когда в результате референдума греки отказались от монархии большинством в 69% голосов.

Во второй половине XIX века была сформулирована политическая мечта — идеальная политическая модель существования греческого государства, названная Мегали Идеа (Великая Идея). Ее цель — дипломатическим и военным путем создать эллинское государство, в которое входила бы континентальная Греция, греческие острова, северный Эпир и Фракия, а также принадлежавшее христианам западное побережье Турции, включая Константинополь. Послевоенное устройство по окончании второй войны на Балканах в 1912 году предусматривало возврат Греции городов Салоники и Фракия. Это был шаг на пути к осуществлению Идеи, однако северный Эпир с его многочисленным грекоязычным населением в конечном итоге отошел к Албании.

В 1922 году произошло вторжение Греции в Турцию под предлогом защиты грекоязычного меньшинства до завершения переговоров относительно новых границ. Вторжение закончилось трагедией: греческая армия пошла на восток, предприняв преждевременную попытку захвата Константинополя, а Запад, сначала поддерживавший эту акцию, на полпути отступил под давлением своих нефтяных и экономических интересов. Греки остались без политической поддержки и, преследуемые войсками Кемаля Аттатюрка, отошли назад в греческий православный город Смирну, где преследовавшие их турецкие войска вырезали 150 000 мужчин, женщин и детей и сожгли сам город. Согласно условиям договора в Лозанне от 1923 году, Греция потеряла какую бы то ни было возможность вернуть свои прежние территории. Было достигнуто соглашение о массовом обмене населением, по которому все 400 000 мусульман были депортированы из Греции в Турцию, а более 1 300 000 православных греков в массовом порядке вывезено в Грецию, что привело к увеличению греческого населения на одну четверть. Следует заметить, что многие прибывшие из Турции греки говорили только по-турецки, а предки их жили в Малой Азии со времен Христа и даже ранее. Хотя Патриарху и местной православной общине из 100 000 человек позволили остаться в Константинополе и на двух островках в устье Дарданелл, этот обмен населением положил конец 2 500 — летнему греческому присутствию в Малой Азии.

В 1925 году греческое правительство, все еще боровшееся с последствиями обмена населением 1922 года, взяло «в аренду» монастырские владения (их старательно, с трудом собирали со времен конфискации Каподистриаса) на период в десять лет для размещения беженцев. Фактически эти владения были аннексированы, так как беженцы поселились там навсегда, а правительство и не думало об их переселении.⁹

Последующие десятилетия национального периода греческой истории были, к сожалению, не менее хаотичны, исполнены потрясений и переворотов. Постоянное вмешательство европейских держав в политику Греции и трагедия гражданской войны после итальянской и немецкой оккупации Греции в ходе II Мировой войны способствовали возникновению искусственно вызванного голода и ужасающей инфляции, уничтожившей инфраструктуру страны. К концу гражданской войны семь процентов населения были убиты, десять процентов стали беженцами, и еще тысячи оказались в изгнании или скрывались от расправы.

После вступления Греции в Европейское Экономическое Сообщество в 1981 году положение в экономике страны стало улучшаться, однако из-за постоянных стычек с соседями — Албанией, Македонией, Болгарией и Турцией, — и разрушительной внутриполитической борьбы Греция является одним из самых нестабильных регионов Средиземноморья. В стране растет секуляризация, часто избираются правительства различного социалистического толка, и все это вносит сумятицу в работу социальных служб. Примером тому может служить когда-то хорошо налаженная система монастырских приютов. В этих приютах работали и руководили ими православные монахини. Начиная с 1970 года их намеренно систематически закрывали, и дети оказывались во временно образованных государственных заведениях, где постоянно не хватает кадров.

К сожалению, в конце двадцатого века отмечалось снижение количества посещающих церковь. Так в 1963 году каждое воскресенье ходили в храм 31% афинян, а к 1980 г . — лишь 9%; за пределами столицы этот показатель был выше. С повышением уровня жизни и импортом как потребительских товаров, так и нравов с Запада, страна, казалось, заимствует у современной Европы и высокий уровень секуляризации. Однако в настоящий момент происходит радостная перемена, особенно заметная по количеству молодых людей, посещающих храмы и приходящих подвизаться в монастыри. Многие монастыри, где оставалось всего несколько пожилых насельников, переживают серьезное обновление, особенно на Святой Горе Афон. Заброшенные прежде общины возрождаются, строятся новые мужские и женские монастыри. На территории, равной по размеру третьей части Калифорнии, ныне действует более тысячи монашеских общин.

Несмотря на то, что греки в целом стали меньше ходить в церковь, Греция в двадцатом веке дала миру многих удивительных святых и старцев. Пожалуй, самый почитаемый из современных греческих святых — св. Нектарий Эгинский, скончавшийся в 1920 году. Десятки тысяч паломников ежегодно приезжают в его монастырь на Эгине. В числе греческих праведников двадцатого века — такие светильники как св. Арсений Каппадокийский ( † 1924), священник Николас Планас Афинский ( † 1932), преп. Силуан Афонский ( † 1938) и множество других праведных афонских старцев, св. Савва Новый с острова Калимнос ( † 1948), св. Анфим Хиосский ( † 1960), о. Амфилохий Макрис с о-ва Патмос ( † 1970) и о. Филофей Зервакос с о-ва Парос ( † 1980).

В условиях непрекращающихся политических потрясений и военных бедствий, невзирая на обольщение западной изощренной цивилизацией и ослабление влияния традиционных ценностей, Православное Христианство продолжает жить, как это всегда было в Греции. Укрывшись в маленьких скитах на островах, в монастырях, возвышающихся на скалах над центральными равнинами, в беленьких, залитых солнцем пригородных церквах, в иконных уголках тесных афинских квартир и в смиренных часовенках, спрятанных на задворках, монахи и монахини, приходские священники и миряне с удивительным постоянством несут в своих сердцах огонек веры, зажженный св. апостолом Павлом две тысячи лет назад.

Источник: Монахиня Нектария Мак-Лиз. Евлогите! Путеводитель по святым местам Греции. М.,Русский Паломник, 2007